webdonsk.ruПрошу руки вашей дочери своя устала
Добавил пользователь Валентин П. Обновлено: 10.09.2024
Вчера у нас с моим оболтусом чуть до развода не дошло. Сам виноват. Оказывается, он неправильно на мне женился!
Сидела я дома на выходном, муж на работе. Что-то готовлю и смотрю одним глазом сериал. А там главный герой приходит к родителям невесты и говорит:
- Я прошу руки вашей дочери!
Очень торжественно говорит. У всех умиление, радость, аплодисменты, у невесты слёзы на глазах и тра-та-та.
И тут меня как-то пришибло, даже тёрку отложила и задумалась. Хоть убей, не помню, чтобы Гарик моим родителям такое говорил. И что мы имеем? Полное отсутствие романтики имеем! Неудачно всё началось, вот и живём с ним теперь через задницу.
Дождалась Гарика с работы и с порога ставлю вопрос ребром:
- Колись, благоверный! Ты просил у моих родителей моей руки? А?
Муж молча развернулся и обратно вышел: решил, что квартирой ошибся. Слышу: побродил по подъезду и снова зашёл.
- Ольга, это точно ты? – говорит. – Мне послышалось? Чего ты там ляпнула про руку родителей?
Гарик подумал-подумал и говорит:
- Не, вряд ли. Ничего я у них не просил - ни руку твою, ни ногу. Что я, больной, что ли?
Я чуть не в рёв – до того досадно стало.
- Как это назвать? – говорю. – Я живу с бесчувственной скотиной! Даже посвататься нормально не мог! Руки попросить и цветами осыпать!
- Ладно тебе дурить, - говорит Гарик. – На кой бы мне твоя рука, если мы уже до свадьбы полтора года вместе жили? Я тебя и до свадьбы во всех качествах видал! Даже помню, как ты забылась и в огуречной маске за хлебом ушла.
- Продавцы мою маску тоже до сих пор помнят, - говорю. - Они думали, что к ним в магазин покойник ввалился. Когда я попросила батон и подовый, у кассирши чуть выкидыш не случился.
- Ну вот, - говорит Гарик. – А твоей руки я вроде не просил. Нашла за что предъявы кидать, столько времени прошло!
- Вспоминай, хмырь! – говорю. – Иначе наложу на тебя продовольственное эмбарго - без ужина оставлю, понял?
Позвонила маме. Говорю: так и так, просил Гарик моей руки, когда женихался, или нет? Мама меня тоже ничем не обрадовала.
- А я откуда знаю? – говорит она. – Ко мне твой суженый и близко не подходил. Меня только перед фактом поставили – что у вас в ноябре регистрация. У отца спрашивать надо, а он в магазин ушёл. Позвони позже.
Вот засада, опять неизвестность! Сидим, препираемся с Гариком. Я ему шпыняю, что даже руки попросить нормально не мог и живём теперь во грехе, без родительского благословения. Гарик мне в ответ, что меньше в сериалы надо таращиться и вообще пора бы мне свою кукушку у врача проверить.
- Как ты меня подставил – уму непостижимо! – говорю ему. – И где были мои глаза? Живу как кухонная рабыня, кормлю и ублажаю чурбана, который даже не посватался по-людски! А хотелось, чтоб торжественно! А хотелось, чтобы слёзы.
- Ты ревела-то всего один раз в жизни, - ворчит Гарик. – Когда во время сериала свет отключили.
- Да, - соглашаюсь. – Я женщина, сильная духом! А вот руки бы попросил – ещё бы раз слезу пустила по такому случаю.
Тут папа мне сам звонит и говорит:
- Олька, ты чего мамку с ума свела? Она теперь выпытывает, просил я её руки или нет? А это ж сорок лет назад было! Я только помню, что нахряпались на свадьбе здорово и до кровати я не дошёл. Выдрыхся в уборной, а утром – на завод.
- А про нас помнишь? – говорю жалобно. – Ну скажи, папочка? Просил у тебя Гарик моей руки или нет?
- Погоди, дай подумать, - говорит папа. – Слушай, ну да, как бы просил…
У меня камень с сердца долой! Я обрадовалась, зацвела, давай мужа целовать, не выпуская телефона.
- Но как бы и не совсем, - отрезвляет меня папа. – Вспомнил! В общем, сидим мы с ним тогда после бани, бутылочку распиваем. Гарька говорит: надо бы нам с вашей Олькой на ноябрьские праздники официально расписаться, тогда мне на работе пару отгулов дадут! Побухаем душевно, а потом по чернотропу ещё и на зайчика успеем съездить. Вот как было!
Сочувствия я не встретила. Этот бесчувственный монстр ответил, что завтра же выкинет мой телевизор на свалку, а ещё узнает, не принимают ли в городе на утилизацию чокнутых жён бальзаковского возраста?
Впрочем, есть у меня план. Завтра я снова на выходном. Напеку-нажарю, стол накрою. Мать пообещала отца уговорить и прийти, заодно и выпьем. Будет Гарик завтра просить у них моей руки, никуда не денется. Точка!
По фиг мне, что уже шестнадцать лет за ним замужем, и близнецы у нас в седьмом классе. Надо – значит, надо. Пусть просит руки, обормот, чтобы всё по-людски!
- Дмитрий Андреевич, я. прошу у вас руки вашей дочери.
Мамут запихнул в рот дочери носовой платок и придерживал его двумя пухлыми пальцами. Правую руку Арины обнажили до плеча, перетянули на предплечье двумя ремнями и мокрым полотенцем, Лев Ильич прижал ее за кисть к доске, Саблин примерился по своему желтоватому от табака ногтю:
Быстрые рывки масляной пилы, глуховатый звук обреченной кости, рубиновые брызги крови на ковре, вздрагивание Аришиных ног, сдавленных четырьмя руками.
После окончания института ребята начали рассматривать вопрос, как жить вместе.
–Моя семья не в восторге, что я решила связать свою судьбу с тобой –
-Ты слишком хорош, чтобы быть верным мужем для меня всю жизнь-
- Это тебе мама так сказала? –
- Да, мне её жалко. У неё в прошлом был негативный опыт, вот она и старается меня уберечь –
- Да и моя семья, признаться – он посмотрел на Катю и сжал её руки - тоже не разделяет моего решения. Я боюсь, что ты не сможешь противостоять своим родителям, если они поставят тебе условия –
- Не переживай, я уже взрослая девочка и в этом вопросе не уступлю –
- Как мы будем жить вместе? –
- Только не говори мне об этих уродливых гражданских отношениях –
- Я и не собирался. Раз наши родители выбрали такую тактику, нам надо надеяться только на себя. Жить мы должны отдельно и свадьбу сделать на свои деньги. Захотят, помогут нам, не захотят, сделаем такой праздник, который будет нам по деньгам. –
- Я согласна. Надо только работу найти и откладывать деньги.-
- Мне легче. Я уже устроился к отцу в банк. Но поспрашиваю знакомых насчёт тебя-
- Как у тебя дела с Эдуардом?- как-то вечером спросила мама
-А тебя это действительно интересует? И ты мне не будешь читать мораль? –
- Конечно, интересует. Мне всё интересно, что связано с моей девочкой-
- Мы решили пожениться через год –
- Всё-таки решили? - с недовольным видом сказала Вера Дмитриевна-
- Да, решили. Он сильный, надёжный –
- Скажи еще, как швейцарский банк –
- Мама! С тобой невозможно стало разговаривать - надулась Катя и пошла к себе в комнату, давая понять, что не желает продолжать этот бесполезный разговор.
Она сидела в комнате, не включая свет . Девушка любила смотреть на вечерний город и думать, думать о своём.
- Не спишь? - спросила мама, прерывая её мысли
- Я даже спрашивать не буду о чём или о ком мечтаешь. Заранее знаю, что ответишь-
- Вот и правильно. Мамочка, я уже взрослая девочка, мне 22! А ты опекаешь меня, как 10-летнего ребёнка.-
- Мама, он придёт к вам просить моей руки. И я бы попросила тебя не рассказывать ему о своём неудачном опыте. Извини, если обидела. -
Мать действительно обиделась и вышла из комнаты, не сказав ни слова.
Год пролетел очень быстро. Ребята подали документы в загс. Эдуард купил кольца, вместе они заказали кафе, обсудили меню. Осталось купить платье, белое красивое, о котором мечтают все девчонки, как только рождаются.
Подруг у Кати было немного. В институте так и не удалось завести задушевных знакомств, а соседка Татьяна, с которой они сидели за одной партой в школе, была той подружкой, на плече которой можно было поплакаться.
К началу поисков свадебного наряда, она определилась, какое платье хочет: длинное, кипенно- белого цвета, аля 20 –ых годов. Понервничать всё-таки пришлось. Но ей повезло, в первом же салоне она увидела то, о чём мечтала. Ей подобрали шляпку и туфли, оплатив которые у неё еще немного осталось.
Она была горда тем, что всё купила на заработанные деньги, не обращаясь к родителям. Открыв дочери дверь и увидев белое платье, Вера Дмитриевна не смогла скрыть удивление и обиду.
– Что же ты маму считаешь врагом номер один? Ничего не сказала, всё сделала сама. У меня единственная дочь, а ты лишила меня таких приятных и волнительных минут.-
Она расплакалась, и Катя уже тысячу раз пожалела, что не поехала с мамой.
– Ма, я не хотела тебя расстраивать. Ты же против Эда, а я всё равно выхожу за него замуж. Мы с ним деньги за год скопили, сняли кафе, всё заказали, квартиру снимем и будем жить отдельно. Мы так решили.-
В этот же вечер молодой человек пришёл к Михайловым просить руки их дочери. Открыв двери Эдуарду, Катя увидела у него небольшой букетик цветов, который он протянул ей.
– Спасибо - она поднесла букет к лицу и зарылась в нём, чтобы скрыть своё смущение. Ведь она знала, зачем пришёл Эд.
Знали и родители. Отец, Николай Борисович, как все мужчины, смотрел на это проще. А Вера Дмитриевна так и не смирилась с решением дочери.
– Добрый вечер! – произнёс парень. Он был одет с иголочки, уверен в себе и хорош, как всегда.
– Вера Дмитриевна, Николай Борисович, я прошу руки вашей дочери. Я полюбил её сразу, как только увидел, и буду любить всегда. И если в глубине души вы найдёте силы, чтобы поверить мне, обещаю, я сделаю её счастливой. -
Чтобы поддержать Эда, Катя взяла его за руку. У обоих они были ледяными. Мать смотрела прямо в душу Эдуарду и при взгляде на её строгое лицо, он поправил галстук и хотел вспомнить все слова Гимна Советского Союза. Слова он так и не вспомнил, а взгляд выдержал.
– Ну, а ты чего молчишь – обратилась мать к дочери – без твоего желания мы тебя никому не отдадим.
- Мам, пап, я тоже люблю Эдика. И всегда любила, даже тогда, когда говорила не приходить ко мне больше. Поэтому я хочу создать с ним семью – она уткнулась ему в плечо и расплакалась.
Николай Борисович раскрыл объятия, в которые и нырнула его любимая дочь.
– Я не против – сказал отец – потому что хочу видеть тебя счастливой, а без этого молодого человека, как я понял, счастья тебе не будет -
- Не будет, папочка-
- Ну, что, Вера Дмитриевна, слово за вами -
- Я тоже желаю видеть свою дочь счастливой, поэтому хочу сказать своему будущему зятю, что брак - это серьёзный поступок. Но судя по тому, сколько он ухаживает за нашей дочерью, он это понимает. Мы отдаём тебе нашу Катюшу -
После этих слов заговорили все сразу, а Эдуард вынул бутылку шампанского и предложил отметить этот важный день.
– А теперь, молодой человек – сказал отец после выпитого шампанского – садитесь и рассказывайте, где, когда будет проходить ваша свадьба. Мы тоже хотим принять в ней посильное участие. Вы ведь уже всё сами решили, правильно я понял? -
Прекрати! - Саблина стукнула по столу. - Здесь ребёнок! - Кого вы имеете в виду? - лукаво улыбнулась Арина.
Раз приходит он ко мне, Говорит: - Послушай! Искупался я в говне И запачкал душу!
- Нет! Душа твоя чиста! Я вскричал, ликуя, Как у девочки:
- :пизда и как кончик хуя, - произнесла Арина, исподлобья глядя на Саблина. - А ты откуда знаешь? - уставился на нее Саблин. - Мне отец Андрей рассказывал. - Когда это? - Саблин перевел взгляд на батюшку. - Всё вам, Сергей Аркадьевич надо знать, - сердито пробормотал Мамут, намазывая мясо хреном. Все засмеялись. Арина продолжала: - Мне в вашем стихотворении больше всего конец нравится:
Мораль сей басни такова: Одна у Клёпы голова. Другую оторвали Две девочки в подвале.
Какая гадость: - выпила Саблина. - Мерзкая гадость и тошная пошлость. - Да! - с добродушной улыбкой на пьяноватом лице Саблин поднял стул, уселся на него. - Как давно всё было:Помнишь как Шопенгауэра читали? - У Рыжего? - с наслаждением пил шампанское отец Андрей. - Три месяца вслух одну книгу! Зато тогда я понял что такое философия! - И что же это такое? - спросила Румянцева. - Любовь к премудрости, - пояснил Мамут. Неожиданно отец Андрей встал, подошел к Мамуту и замер, теребя пальцами крест: - Дмитрий Андреевич, я:прошу у вас руки вашей дочери. Все притихли. Мамут замер с непрожеванным куском во рту. Арина побледнела и уперлась глазами в стол. Мамут судорожно проглотил, кашлянул: - А:как же: - Я очень прошу. Очень. Мамут перевел взгляд оплывших глаз на дочь: - Ну: - Нет, - мотнула она головой. - А:что: - Я умоляю вас, Дмитрий Андреевич, - отец Андрей легко встал на колени. - Нет, нет, нет, - мотала головой Арина. - Но:если вы:а почему же? - щурился Мамут. - Умоляю! Умоляю вас! - Ну:откровенно:я:не против: - Не-е-е-ет. - завопила Арина, вскакивая и опрокидывая стул. Но Румянцевы, как две борзые, молниеносно вцепились в нее. - Не-е-е-ет! - дернулась она к двери, разрывая платье. Лев Ильич и отец Андрей обхватили ее, завалили на ковер. - Веди:веди себя:ну: - засуетился полный Мамут. - Аринушка: - встала Саблина. - Павлушка! Павлушка! - закричал Саблин. - Не-е-е-ет! - вопила Арина. - Полотенцем, полотенцем! - шипел Румянцев. Вбежал Павлушка. - Лети пулей в точилку, там на правой полке самая крайняя:- забормотал ему Саблин, держа ступни Арины. - Нет, погоди, дурак, я сам: Саблин выбежал, лакей - следом. - Арина, ты только:успокойся:и возьми себя в руки:- тяжело опустился на ковер Мамут. - В твоем возрасте: - Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй! - быстро-быстро забормотала прижатая к ковру Арина. - От этого никто еще не умирал, - держала ее голову Румянцева. - Арина, прошу тебя, - гладил ее щеку отец Андрей. - Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй! Вбежал Саблин с ручной пилой в руке. За ним едва успевал лакей Павлушка с обрезком толстой доски. Заметив краем глаза пилу, Арина забилась и завопила так, что пришлось всем держать ее. - Закройте ей рот чем-нибудь! - приказал Саблин, становясь на колени и закатывая себе правый рукав фрака. Мамут запихнул в рот дочери носовой платок и придерживал его двумя пухлыми пальцами. Правую руку Арины обнажили до плеча, перетянули на предплечье двумя ремнями и мокрым полотенцем, Лев Ильич прижал ее за кисть к доске, Саблин примерился по своему желтоватому от табака ногтю: - Господи, благослови: Быстрые рывки масляной пилы, глуховатый звук обреченной кости, рубиновые брызги крови на ковре, вздрагивание Аришиных ног, сдавленных четырьмя руками. Саблин отпилил быстро. Жена подставила под обрубки глубокие тарелки. - Павлушка, - протянул ему пилу Саблин. - Ступай, скажи Митяю, пусть дрожки заложит и везет. Пулей! Лакей выбежал. - Поезжайте к фельдшеру нашему, он сделает перевязку. - Далеко? - Мамут вытащил платок изо рта потерявшей сознание дочери. - Полчаса езды. Сашенька! Икону! Саблина вышла и вернулась с иконой Спасителя. Отец Андрей перекрестился и опустился на колени. Мамут с астматическим поклоном протянул ему руку дочери. Тот принял, прижал к груди, приложился к иконе. - Ступайте с Богом, - еще раз склонился Мамут. Отец Андрей встал и вышел с рукой в руках. - Поезжайте, поезжайте, - торопил Саблин. Лев Ильич подхватил Арину, вынес. Мамут двинулся следом. - На посошок, - придержал Саблин Мамута за фалду. - У нас быстро не закладывают. Хлестко открыв бутылку шампанского, он наполнил бокалы. - Мне даже на лоб брызнуло! - Румянцева с улыбкой показала крохотный кружевной платочек с пятном крови. - У вас сильная дочь, Дмитрий Андреевич, - поднял бокал Румянцев. - Такие здоровые, такие:крепкие ноги: - Жена покойница тоже:это:была:- пробормотал Мамут, уставившись на забрызганный кровью ковер. Саблин протянул ему бокал: - За славный род Мамутов. Чокнулись, выпили. - Все-таки:вы сильно переоцениваете Ницше, - неожиданно произнес Мамут. Саблин нервно зевнул, повел плечами: - А вы недооцениваете. - Ницше - идол колеблющихся. - Чушь. Ницше - великий живитель человечества. - Торговец сомнительными истинами: - Дмитрий Андреевич! - нетерпеливо дернул головой Саблин. - Я уважаю и ценю вас как русского интеллигента, но вашим философским мнением я не дорожу, увольте! - Ну и Бог с вами: - Мамут тяжело двинулся к выходу. - На Арину пригласите! - напомнила Румянцева. - Да уж:- буркнул он и скрылся за дверью. Часы пробили полночь. - Ай-яй-яй: - потянулся Румянцев. - Мамочка, эва! - Где мы спим? - Румянцева сзади обняла Саблина. - Как обычно, - он поцеловал ее руку. - Еще десерт, - Саблина потерла виски. - От этих воплей голова раскалывается: Румянцева прижалась сзади к Саблину: - А нам десерт не нужен. - Там:торт прелестный: - пробормотал Саблин, закуривая. Упругий, обтянутый орехового тона шелком зад заколебался, по гибкому телу Румянцевой пошли волны: - Ах:Сашенька:вы не представляете как сладко с вашим мужем:как обворожительно хорошо: Саблина подошла и вылила недопитое шампанское Румянцевой за ворот. - Ай! - взизгнула та, не отрываясь от спины Саблина и не прекращая волновых движений. - Всё-таки Мамут - медведь, - убежденно проговорил Саблин. - А дочь мила, - зевнул Румянцев. - Да:- напряженно смотрел в одну точку Саблин. - Очень: Саблина поставила пустой бокал на край стола и медленно вышла. Миновав полутемный коридор, она услышала голоса с парадного крыльца: Лев Ильич и Мамут укладывали Арину в бричку. Саблина остановилась, послушала, повернулась и пошла через кухню. Савелий спал за столом, положив голову на руки. Готовый торт с незажженными свечами стоял рядом. Она прошла мимо, открыла дверь и по черной лестнице сошла на двор. Нетемная теплая ночь, тонкая прорезь месяца, звездная пыль, рыхлые массивы лип. Саблина двинулась по аллее, но остановилась, вдохнула теплый влажный воздух. Донесся звук отъезжающей брички. Саблина сошла с аллеи, двинулась вдоль забора, приоткрыла калитку и проскользнула в Старый сад. Яблони и сливы окружили ее стройную бархатную фигуру. Она двигалась, шурша платьем о траву, трогая рукой влажные ветки. Остановилась. Выдохнула со стоном. Покачала головой, устало рассмеялась. Наклонилась, подняла платье, спустила панталоны и присела на корточках. Раздался прерывистый звук выпускаемых газов. - Господи, какая я обжора: - простонала она. Неслышное падение теплого кала, нарастающий слабый запах, сочный звук. Саблина выпрямилась, подтягивая панталоны. Поправила платье. Отошла. Постояла, взявшись руками за ветку сливы. Вздохнула, поднялась на цыпочках. Повернулась и пошла к дому.
Ночь истекла. Серо-розовое небо, пыльца росы на застывших листьях, беззвучная вспышка за лесом: желтая спица луча вонзилась в глаз сороки, дремлющей на позолоченном кресте храма. Сорока шире открыла глаза: солнце засверкало в них. Встрепенувшись, сорока взмахнула крыльями, раскрыла клюв и застыла. Перья на ее шее встали дыбом. Щелкнув клювом, она покосилась на купол, переступила черными когтистыми лапами, оттолкнулась от граненой перекладины и спланировала вниз: кладбище, луг, сад. В сияющем глазу сороки текла холодная зелень. Вдруг мелькнуло теплое пятно: сорока спикировала, села на спинку садовой скамейки. Кал лежал на траве. Сорока глянула на него, вспорхнула, села рядом с калом, подошла. В маслянистой, шоколадно-шагреневой куче блестела черная жемчужина. Сорока присела: кал смотрел на нее единственным глазом. Открыв клюв, она покосилась, наклоняя голову, прыгнула, выклюнула жемчужину и, зажав в кончике клюва, полетела прочь. Взмыв над садом, сорока спланировала вдоль холма, перепорхнула ракиту и, торопливо мелькая черно-белыми крыльями, полетела вдоль берега озера. В жемчужине плыл отраженный мир: черное небо, черные облака, черное озеро, черные лодки, черный бор, черный можжевельник, черная отмель, черные мостки, черные ракиты, черный холм, черная церковь, черная тропинка, черный луг, черная аллея, черная усадьба, черный мужчина и черная женщина, открывающие черное окно в черной столовой. Закончив со створами окна, Саблин и Саблина подняли и поставили на подоконник большую линзу в медной оправе. Саблин повернул ее, сфокусировал солнечный луч на циллиндрический прибор, линзы его послали восемь тонких лучей ко всем восьми меткам. NOMO, LOMO, SOMO, MOMO, ROMO, HOMO, KOMO и ZOMO вспыхнули полированными золотыми шляпками, восемь рассеянных, переливающихся радугами световых потоков поплыли от них, пересеклись над блюдом с обглоданным скелетом Насти, и через секунду её улыбающееся юное лицо возникло в воздухе столовой и просияло над костями.
Читайте также: