Как ловили карателей после войны
В годы Великой Отечественной войны на оккупированных территориях Советского Союза и стран Восточной Европы гитлеровцами и их приспешниками из числа местных предателей было совершено множество военных преступлений против мирного населения и пленных военнослужащих. Еще не прозвучали залпы Победы в Берлине, а перед советскими органами государственной безопасности уже стояла важная и довольно сложная задача – расследовать все преступления гитлеровцев, выявить и задержать виновных в них лиц, привлечь их к ответственности.
Поиск нацистских военных преступников начался еще в годы Великой Отечественной войны и не завершен и по сей день. Ведь нет временных границ и сроков давности по тем зверствам, которые творили гитлеровцы на советской земле. Как только советские войска освобождали оккупированные территории, на них сразу же начинали работать оперативные и следственные органы, в первую очередь – контрразведка «Смерш». Благодаря смершевцам, а также военнослужащим и сотрудникам милиции, было выявлено большое количество пособников гитлеровской Германии из числа местного населения.
Бывшие полицаи получали уголовные судимости по статье 58 УК СССР и приговаривались к различным срокам лишения свободы, обычно – от десяти до пятнадцати лет. Поскольку разоренная войной страна нуждалась в рабочих руках, смертная казнь применялась лишь к наиболее отъявленным и одиозным палачам. Многие полицаи отсидели положенное и вернулись домой в 1950-е – 1960-е годы. Но кому-то из коллаборационистов удалось избежать ареста, выдавая себя за мирных жителей или даже приписывая героические биографии участников Великой Отечественной войны в составе РККА.
Например, Павел Алексашкин командовал карательным подразделением полицаев в Белоруссии. Когда СССР победил в Великой Отечественной войне, Алексашкин смог скрыть личное участие в военных преступлениях. За службу у немцев ему дали небольшой срок. После освобождения из лагеря Алексашкин переехал в Ярославскую область и вскоре, набравшись смелости, стал выдавать себя за ветерана Великой Отечественной войны. Сумев получить необходимые документы, он стал получать все положенные ветеранам льготы, периодически его награждали орденами и медалями, приглашали выступать в школы перед советскими детьми – рассказывать о своем боевом пути. И бывший гитлеровский каратель врал без зазрения совести, приписывая себе чужие подвиги и тщательно скрывая свое подлинное лицо. Но когда органам безопасности потребовались показания Алексашкина по делу одного из военных преступников, сделали запрос по месту жительства и установили, что бывший полицай притворяется ветераном Великой Отечественной войны.
Один из первых процессов над гитлеровскими военными преступниками состоялся 14—17 июля 1943 года в Краснодаре. Еще шла полным ходом Великая Отечественная война, а в краснодарском кинотеатре «Великан» проходил процесс по делу одиннадцати нацистских пособников из зондеркоманды СС «10-а». В душегубках – «газенвагенах» были уничтожены более 7 тысяч мирных жителей Краснодара и Краснодарского края. Непосредственными руководителями расправ были офицеры немецкого гестапо, но осуществляли казни палачи из числа местных предателей.
Василий Петрович Тищенко, 1914 года рождения, пошел на службу в оккупационную полицию в августе 1942 года, затем стал старшиной зондеркоманды СС «10-а», позже – следователем гестапо. Николай Семенович Пушкарев, 1915 года рождения, служил в зондеркоманде командиром отделения, Иван Анисимович Речкалов, 1911 года рождения, уклонился от мобилизации в РККА и после вступления немецких войск вступил в зондеркоманду. Григорий Никитич Мисан, 1916 года рождения, тоже был полицаем-добровольцем, как и ранее судимый Иван Федорович Котомцев, 1918 года рождения. В пытках и казнях советских граждан участвовали Юнус Мицухович Напцок, 1914 г.р.; Игнатий Федорович Кладов, 1911 г.р.; Михаил Павлович Ластовина, 1883 г.р.; Григорий Петрович Тучков, 1909 г.р.; Василий Степанович Павлов, 1914 г.р.; Иван Иванович Парамонов, 1923 г.р. Суд был быстр и справедлив. 17 июля 1943 года Тищенко, Речкалов, Пушкарев, Напцок, Мисан, Котомцев, Кладов и Ластовина были приговорены к высшей мере наказания и 18 июля 1943 года повешены на центральной площади Краснодара. Парамонов, Тучков и Павлов получили по 20 лет лишения свободы.
Однако, другим участникам зондеркоманды «10-а» тогда удалось избежать наказания. Прошло двадцать лет, прежде чем в Краснодаре осенью 1963 года состоялся новый процесс над гитлеровскими приспешниками – палачами, убивавшими советских людей. Перед судом предстали девять человек - бывшие полицаи Алоис Вейх, Валентин Скрипкин, Михаил Еськов, Андрей Сухов, Валериан Сургуладзе, Николай Жирухин, Емельян Буглак, Урузбек Дзампаев, Николай Псарев. Все они принимали участие в массовых убийствах мирных жителей на территории Ростовской области, Краснодарского края, Украины, Белоруссии.
Валентин Скрипкин до войны жил в Таганроге, был подающим надежды футболистом, а с началом немецкой оккупации записался в полицаи. Он скрывался до 1956 года, до амнистии, а затем легализовался, работал на хлебокомбинате. Потребовалось шесть лет кропотливой работы, чтобы чекисты установили: Скрипкин лично участвовал во множестве убийств советских людей, в том числе и в ужасной бойне в Змиевской балке в Ростове-на-Дону.
Михаил Еськов был черноморским матросом, участником обороны Севастополя. Два матроса в окопе на Песочной бухте стояли против немецких танкеток. Один матрос погиб и был похоронен в братской могиле, навсегда оставшись героем. Еськова контузило. Так он попал к немцам, а потом от безысходности поступил на службу во взвод зондеркоманды и стал военным преступником. В 1943 году его арестовали первый раз – за службу в немецких вспомогательных частях, дали десять лет. В 1953 году Еськов освободился, чтобы в 1963 году сесть опять.
Николай Жирухин работал с 1959 года преподавателем труда в одной из школ Новороссийска, в 1962 году заочно окончил 3-й курс педагогического института. Он «раскололся» по собственной глупости, поверив, что после амнистии 1956 года его не ждет ответственность за службу у немцев. До войны Жирухин работал в пожарной охране, затем был мобилизован и с 1940 по 1942 гг. служил писарем гарнизонной гауптвахты в Новороссийске, а во время наступления немецких войск перебежал на сторону гитлеровцев. Андрей Сухов, в прошлом – ветеринарный фельдшер. В 1943 году он отстал от немцев в районе Цимлянска. Его задержали красноармейцы, но отправили Сухова в штрафбат, затем он был восстановлен в звании старшего лейтенанта РККА, дошел до Берлина и после войны жил спокойно, как ветеран ВОВ, работал в военизированной охране в Ростове-на-Дону.
Александр Вейх после войны работал в Кемеровской области в леспромхозе – пилорамщиком. Аккуратного и дисциплинированного работника даже выбрали в местком. Но одно удивляло коллег и односельчан – за восемнадцать лет он ни разу не покидал пределы поселка. Валериана Сургуладзе арестовали прямо в день собственной свадьбы. Выпускник диверсионной школы, боец зондеркоманды «10-а» и командир взвода СД, Сургуладзе был повинен в смертях множества советских граждан.
Николай Псарев поступил на службу к немцам в Таганроге – сам, добровольно. Сначала был денщиком у немецкого офицера, потом оказался в зондеркоманде. Влюбленный в немецкую армию, он даже не пожелал раскаяться в совершенных им преступлениях, когда его, работавшего прорабом строительного треста в Чимкенте, арестовали спустя двадцать лет после той страшной войны. Емельян Буглак был арестован в Краснодаре, где он обосновался после долгих лет скитаний по стране, сочтя, что уже нечего бояться. Урузбек Дзампаев, торговавший лесными орехами, был самым неприкаянным среди всех задержанных полицаев и, как показалось следователям, даже с некоторым облегчением отнесся к собственному аресту. 24 октября 1963 года всем подсудимым по делу зондеркоманды «10-а» был вынесен смертный приговор. Спустя восемнадцать лет после войны заслуженное наказание все же нашло палачей, лично уничтоживших тысячи советских граждан.
Краснодарский процесс 1963 года был далеко не единственным примером осуждения гитлеровских палачей даже спустя много лет после победы в Великой Отечественной войне. В 1976 году в Брянске один из местных жителей случайно опознал в проходившем мимо мужчине бывшего начальника Локотской тюрьмы Николая Иванина. Полицая арестовали, а он, в свою очередь, сообщил интересные сведения о женщине, за которой еще со времен войны охотились чекисты – об Антонине Макаровой, более известной как «Тонька-пулеметчица».
Бывшая санитарка РККА, «Тонька-пулеметчица» попала в плен, потом бежала, скиталась по деревням, а затем все же пошла на службу к немцам. На ее счету – не менее 1500 жизней советских военнопленных и мирных жителей. Когда в 1945 году Красная Армия захватила Кенигсберг, Антонина выдала себя за советскую медсестру, устроилась работать в полевой госпиталь, где познакомилась с солдатом Виктором Гинзбургом и вскоре вышла за него замуж, сменив фамилию. После войны Гинзбурги поселились в белорусском городе Лепеле, где Антонина устроилась работать на швейную фабрику контролером качества продукции.
Настоящая фамилия Антонины Гинзбург – Макаровой стала известна лишь в 1976 году, когда ее брат, проживавший в Тюмени, заполнял анкету для выезда за границу и указал фамилию сестры – Гинзбург, в девичестве – Макарова. Этим фактом заинтересовались органы государственной безопасности СССР. Наблюдение за Антониной Гинзбург продолжалось более года. Только в сентябре 1978 года ее арестовали. 20 ноября 1978 года Антонина Макарова была приговорена судом к высшей мере наказания и 11 августа 1979 года расстреляна. Смертный приговор Антонине Макаровой стал одним из трех смертных приговоров в отношении женщин, вынесенных в Советском Союзе в послесталинскую эпоху.
Шли годы и десятилетия, а органы безопасности продолжали выявлять палачей, виновных в гибели советских граждан. Работа по выявлению нацистских прихвостней требовала максимальной внимательности: ведь под «маховик» государственной карательной машины мог попасть невиновный. Поэтому, чтобы исключить все возможные ошибки, за каждым потенциальным кандидатом в подозреваемые наблюдали очень долго, прежде чем принималось решение о задержании.
Антонину Макарову КГБ «вело» более года. Сначала ей подстроили встречу с переодетым сотрудником КГБ, который завел разговор о войне, о том, где служила Антонина. Но женщина не вспомнила названия воинских частей и фамилии командиров. Затем на фабрику, где работала «Тонька-пулеметчица», привезли одну из свидетельниц ее преступлений и та, наблюдая из окна, смогла опознать Макарову. Но и этого опознания следователям показалось мало. Тогда привезли еще двоих свидетельниц. Макарову вызвали в собес якобы для перерасчета пенсии. Одна из свидетельниц сидела перед собесом и опознала преступницу, вторая, игравшая роль работницы собеса, тоже однозначно заявила, что перед ней – сама «Тонька-пулеметчица».
Сейчас уходят из жизни последние ветераны Великой Отечественной войны, уже очень пожилые люди – и те, на чью долю в детские годы выпали страшные испытания быть пострадавшими от нацистских военных преступлений. Конечно, очень стары и сами полицаи – самые младшие из них являются ровесниками самым младшим ветеранам. Но даже столь почтенный возраст не должен быть гарантией от привлечения к ответственности.
Тонька пулемётчица
Показательна, но при этом уникальна судьба Антонины Макаровой, которая за свои «заслуги» получила прозвище «Тонька пулемётчица». В годы войны она сотрудничала с фашистами в Локотской республике и расстреляла больше полутора тысяч пленных советских солдат и партизан.
Уроженка Московской области Тоня Макарова в 1941 году сама пошла на фронт санитаркой, попала в Вяземский котел, затем была арестована фашистами в поселке Локоть Брянской области.
Скрывался почти 20 лет
Сорокин входил в состав так называемой группы исполнителей из семи человек. По распоряжению немцев указанная группа занималась расстрелом всех , кто был заподозрен в связях с партизанами. Хладнокровный убийца и абсолютный подлец успешно скрывался от правосудия долгие годы после войны под личиной обывателя , но был задержан алтайскими чекистами и этапирован в Псковскую область для расследования по месту совершения преступления.
На благо Рейха
Примечательной чертой судебной практики послевоенного времени по ст. 58-1 «а» УК РСФСР «Измена Родине» и 58-1 «б» УК РСФСР «Измена Родине , совершенная военнослужащим» было осуждение зачастую не к высшей мере наказания — расстрелу , а к длительным срокам заключения.
В этом был определенный смысл , ведь на основании показаний разоблаченных преступников выявлялось множество тех , кто пока смог избежать наказания , проживая на просторах Советского Союза.
И подобная практика была весьма успешной: один обвиняемый мог дать показания на несколько десятков человек , с которыми учился в одной разведшколе , работал в одном лагере , проживал на оккупированной территории. У кого-то находились совместные фото в нацистской форме , которые могли быть использованы для опознания и доказательств причастности к сотрудничеству с фашистами.
Срочными телеграммами летели ориентировки на вновь выявленных предателей , которых предстояло найти , доказать вину и предать суду. В свою очередь задержанные на территории Алтайского края на допросах называли известных им изменников Родине. Бывало , что один обвиняемый давал сведения в отношении 100-130 человек , с которыми он служил на благо Рейха.
Распознать профессионального шпиона или контрразведчика , обученного всем способам конспирации было задачей не из простых , однако алтайские чекисты часто показывали самый высокий уровень компетенции.
Где было больше предателей в годы Второй мировой войны?
В мае 2020 года Россия будет праздновать 75-летие победы над гитлеровской Германией. Но, как говорят, война может считаться оконченной только тогда, когда будет найден и похоронен последний погибший солдат. К этим словам в отношении войны с гитлеровской Германией можно прибавить еще и то, что до сих пор не расследовано огромное количество военных преступлений, совершенных как гитлеровцами, так и сотрудничавшими с ними предателями – жителями и гражданами оккупированных Германией государств.
В 2019 году Следственный комитет Российской Федерации возобновил расследования в отношении прибалтийских, украинских да и русских коллаборационистов, которые действовали под началом гитлеровцев на оккупированных землях Советского Союза и отличались особыми зверствами в отношении мирного населения. Так, было возбуждено уголовное дело по массовому убийству детей в Ейске (Краснодарский край). В 1941 году в Ейск из Симферополя эвакуировали детский дом. После захвата Ейска гитлеровцами 9 и 10 октября 1942 года нацисты организовали массовое убийство детей. За два дня погибли 214 воспитанников детского дома.
Потрясающая своей жестокостью казнь была осуществлена печально известной зондеркомандой СС 10а, которая оперировала в то время на территории Ростовской области и Краснодарского края. Командовал этим подразделением оберштурмбанфюрер (подполковник) СС Курт Кристман. Человек с университетским образованием, получивший докторскую степень по юриспруденции, он был убежденным нацистом и в годы войны служил в гестапо. Знаменитая казнь тысяч советских граждан в Змиевской балке в Ростове-на-Дону – дело рук Курта Кристмана и его подручных.
В начале 1960-х годов советская контрразведка вычислила и арестовала сразу нескольких полицаев, служивших в зондеркоманде и участвовавших в массовых убийствах мирных жителей. Осенью 1963 года в Краснодаре состоялся судебный процесс над 9 бывшими участниками зондеркоманды 10а. Перед судом предстали Буглак, Вейх, Дзампаев, Жирухин, Еськов, Псарев, Скрипкин, Сургуладзе и Сухов. Всем палачам был вынесен смертный приговор, приведенный в исполнение. Однако сам шеф зондеркоманды Курт Кристман после войны спокойно жил в Германии, стал преуспевающим адвокатом – одним из самых богатых людей Мюнхена. Лишь в 1980 году он был арестован и осужден на 10 лет, а в 1987 году скончался, не дожив два месяца до своего восьмидесятилетия.
Сейчас российские следователи вновь подняли документы о преступлениях зондеркоманды. Главная задача – выявить и доказать вину других немецких военнослужащих, которые были причастны к убийству детей в Ейске, к расправам над мирными советскими людьми в других городах и населенных пунктах. Понятно, что все эти палачи уже умерли, но и их потомки должны знать, каким было истинное лицо этих «людей».
В 2011 году в Германии был осужден на 5 лет некто Иван Демьянюк – украинский полицай, служивший охранником в концлагере Собибор. Однако из-за преклонного возраста Демьянюка в тюрьму не посадили и в марте 2012 года 91-летний бывший полицай скончался в немецком доме престарелых в курортном городе Бад-Файльнбах. А сколько таких демьянюков так и остались неизвестными, а ведь на их руках – кровь тысяч ни в чем неповинных людей.
Индекс коллаборационизма
Когда гитлеровская Германия стала захватывать одну за другой европейские страны, в каждой из них находилось множество людей, готовых сотрудничать с оккупантами. Недавно директором фонда «Историческая память» Александром Дюковым был представлен «индекс интенсивности коллаборационизма», благодаря которому мы сейчас можем получить представление о том, где было больше всего лиц, сотрудничавших с гитлеровцами.
Историки методом выборки подсчитали примерное количество предателей на каждые 10 тысяч человек населения в странах, чьи территории были оккупированы Германией в 1939-1945 гг. Надо сказать, что эти результаты вряд ли кого могут удивить – как и предполагали многие, научное исследование выявило несколько стран, которые лидировали по количеству коллаборационистов на 10 тысяч человек населения, обгоняя все другие оккупированные территории.
Средний индекс коллаборации в странах Западной и Восточной Европы колеблется в пределах 50-80 человек на 10 тысяч человек населения. Такие показатели – в столь разных странах и регионах как, к примеру, Франция и РСФСР. Так, во Франции индекс коллаборационизма составил 53,3 человека на 10 тысяч человек населения. И это при том, что французы служили в вермахте, в СС. Но большинство граждан Франции, как мы видим, оставались индифферентными к гитлеровской оккупации. Хотя и не особо активно ей сопротивлялись.
В Советском Союзе индекс коллаборационизма составил 142,8 на 10 тысяч человек населения. Столь внушительный на первый взгляд общий показатель стал возможным именно потому, что были подсчитаны коллаборационисты Прибалтики и Украины, которые дали основную массу советских предателей.
В Нидерландах и Бельгии показатели еще выше – примерно 200-250 на 10 тысяч человек населения. Это и не удивительно, поскольку голландцы и фламандцы очень близки немцам в языковом и культурном отношении и их без всяких проблем принимали на службу, да и они вполне охотно на нее шли. В Литве количество коллаборационистов составило 183,3 на 10 тысяч человек населения – то есть, заметно больше, чем в среднем по СССР, но и поменьше, чем в Нидерландах и Бельгии.
В крохотном Люксембурге индекс составил 526 на 10 тысяч населения. И здесь тоже вряд ли стоит удивляться, поскольку люксембуржцы – те же немцы, поэтому они не столько предавали свое герцогство, сколько просто служили новому немецкому рейху.
Первые по количеству полицаев
Но настоящие чемпионы по количеству коллаборационистов – Эстония и Латвия. Вот уж где была настоящая кузница прогитлеровских элементов. В Эстонской ССР количество предателей составило 884,9 на 10 тысяч жителей, а в Латвийской ССР – 738,2 на 10 тысяч жителей. Цифры впечатляют. Ведь это практически в 10 раз выше, чем во всех остальных европейских странах. Фактически каждый десятый житель этих прибалтийских республик был коллаборационистом.
Учитывая, что большой численностью населения Эстония и Латвия никогда не отличались, эти показатели выглядят очень правдоподобно. Эстонская и латышская молодежь охотно шла на службу к гитлеровцам, получая обмундирование, оружие, жалованье, а также возможность безнаказанно глумиться над мирными жителями оккупированных территорий. Эстонские и латвийские полицаи зверствовали на территориях не только Прибалтики, но и Белоруссии, Польши, Украины, стран Восточной Европы. Не особо сильные в бою, они показывали себя непревзойденными карателями и палачами.
Так, под деревней Жестяная Горка в Новгородской области действовал лагерь ликвидации, в котором были уничтожены 2600 человек. Массовыми убийствами советских людей занимались там каратели «Тайлькоманды» СД, укомплектованной полицаями из Риги. Многие из гитлеровских приспешников даже не понесли впоследствии никакого наказания за свои зверства, а сегодня власти Латвии и Эстонии чествуют немногочисленных оставшихся в живых эсэсовцев и полицаев, представляя их борцами за «освобождение Прибалтики от советской оккупации».
Конечно, не стоит объяснять латышский или эстонский коллаборационизм якобы склонностью этих народов к предательству. Надо помнить, что Латвия, Эстония и Литва вошли в состав СССР перед самым началом войны. Очень значительная часть населения прибалтийских республик советскую власть не просто не любила, а ненавидела. В гитлеровской Германии она видела закономерного союзника и покровителя, к которому и поступали на службу молодые и не очень коллаборационисты.
Учитывая, что до 1917 года ведущую роль в Прибалтике играли остзейские немцы, многие из которых, впрочем, честно служили Российской империи, у жителей прибалтийских республик оставался некий пиетет перед Германией и немецким народом. Можно сказать, что происходило некое «возвращение к старым хозяевам». Кстати, главный идеолог Третьего Рейха Альфред Розенберг тоже ведь был остзейским немцем, причем родом как раз из Эстонии (Розенберг родился в Ревеле, как тогда назывался Таллин, в 1893 году).
В Латвии и Эстонии были сформированы дивизии СС, вспомогательные батальоны, организации типа «Омакайтсе» — военизированной структуры, которая устраивала антипартизанские рейды и охраняла границы Эстонии от проникновения спасавшихся от голода жителей соседней Ленинградской области. Служба в таких структурах не считалась чем-то зазорным. Если от русского коллаборациониста отворачивались родные и друзья, а после войны он вообще однозначно воспринимался как самый отвратительный преступник и предатель, то в Эстонии и Латвии служба Гитлеру считалась в порядке вещей. И сейчас правительства прибалтийских государств на высшем государственном уровне занимаются реабилитацией своих коллаборационистов, не смущаясь даже того факта, что нацизм жестоко осуждается и в самой Германии.
Бывшие легионеры СС воспринимаются латвийским и эстонским правительствами как национальные герои. И расследования, которые сейчас инициированы российскими следственными органами, призваны как раз открыть истинное лицо этих «героев». Ведь среди немногочисленных ныне живых бывших эсэсовцев однозначно есть люди, причастные к серьезным военным преступлениям, в том числе и на территории РСФСР, где также оперировали направленные сюда гитлеровцами эстонские и латвийские формирования.
Героизация нацизма и коллаборационизма происходит сегодня и на Украине. Между тем, в отличие от Эстонии и Латвии, Украинская ССР дает совершенно иные показатели коллаборационизма, в целом не отличающиеся от среднеевропейских. И связано это с тем, что, строго говоря, было «две Украины». Восточная и Южная Украина, Донбасс и Новороссия, дали нам замечательных героев – подпольщиков, ту же «Молодую гвардию», миллионы советских солдат и офицеров, партизан, с честью сражавшихся с гитлеровцами. Но на Западной Украине ситуация с коллаборационизмом была практически такой же, как и в Прибалтике, что также было связано с особенностями и менталитета местного населения, и вхождения западноукраинских территорий в состав СССР.
Нет никаких сомнений в том, что выяснять количество предателей, устанавливать их имена, причастность к военным преступлениям – очень нужная и, главное, своевременная задача. Не нужно думать, что если со времени поражения нацизма прошло 75 лет, то можно все забыть. Как мы видим, история оживает сегодня и такие страны, как Украина или та же Латвия, активно используют коллаборационистов прошлого в конструировании современных политических мифов, которые носят однозначно антироссийский характер.
Как искали?
Все репатрианты, вернувшиеся в СССР, проходили через сложную систему фильтрации. Это была необходимая мера: среди оказавшихся в фильтрационных лагерях были и бывшие каратели, и сообщники нацистов, и власовцы, и те же «травниковцы».
Сразу после войны на основании трофейных документов, актов ЧГК и свидетельств очевидцев органами госбезопасности СССР были составлены списки нацистских пособников, подлежащих розыску. В них входили десятки тысяч фамилий, кличек, имён.
Для первоначального отсева и последующего поиска военных преступников в Советском Союзе была создана сложная, но эффективная система. Работа велась серьёзная и планомерная, создавались розыскные книги, разрабатывалась стратегия, тактика и приемы розыска. Оперативные работники просеивали массу информации, проверяя даже слухи и те сведения, которые прямо не относились к делу.
Следственные органы искали и находили военных преступников по всему Советскому Союзу. Спецслужбы вели работу среди бывших остарбайтеров, среди жителей оккупированных территорий. Так были выявлены тысячи военных преступников, соратников фашистов.
Антонина Макарова
Село Локоть было «столицей» так называемой Локотской республики. В Брянских лесах было много партизан, которых фашистам и их соратникам удавалось регулярно ловить. Чтобы расстрелы были как можно более показательными, Макаровой дали пулемет «Максим» и даже назначили зарплату — 30 марок за каждый расстрел.
Незадолго до того как Локоть был освобожден Красной армией Тоньку-пулеметчицу отправили в концлагерь, что ей помогло — она подделала документы и выдала себя за медсестру.
После освобождения — устроилась в госпиталь и вышла замуж за раненого солдата Виктора Гинзбурга. После Победы семья молодоженов уехала в Белоруссию. Антонина в Лепеле устроилась работать на швейную фабрику, вела примерный образ жизни.
На её следы сотрудники КГБ вышли только через 30 лет. Помогла случайность. На площади Брянска мужчина накинулся с кулаками на некоего Николая Иванина, узнав в нем начальника локотской тюрьмы. От Иванина и началась расплетаться ниточка к Тоньке-пулеёетчице. Иванин вспомнил фамилию и то, что Макарова была москвичкой.
Поиски Макровой шли интенсивно, сначала заподозрили другую женщину, но свидетели её не опознали. Помогла опять случайность. Брат «пулемётчицы», заполняя анкету для выезда за границу, указал фамилию сестры по мужу. Уже после того как следственные органы обнаружили Макарову, её «вели» несколько недель, провели несколько очных ставок для точного установления личности.
20 ноября 1978 года 59-летнюю Тоньку-пулеметчицу приговорили к высшей мере наказания. На суде она оставалась спокойной и была уверена, что её оправдают или сократят срок. К своей деятельности в Локте она относилась как к работе и утверждала, что совесть её не мучает.
В СССР дело Антонины Макаровой стало последним крупным делом об изменниках Родине в годы Второй мировой войны и единственным, в котором фигурировала женщина-каратель.
Двойные стандарты
Судили за военные преступления и советские суды. Разбирались в том числе дела палачей из концентрационного лагеря Заксенхаузен. В СССР были приговорены к длительным срокам заключения главный врач лагеря Гейнц Баумкеттер, повинный в смертях огромного количества узников.
Густав Зорге, известный как «железный Густав» участвовал в расстреле тысячи заключенных; охранник лагеря Вильгельм Шубер лично расстрелял 636 советских граждан, 33 польских и 30 немецких, также участвовал в казнях 13 000 военнопленных.
В числе других военных преступников вышеперечисленные «люди» были переданы властям ФРГ для отбывания заключения. Однако в федеративной республике все трое недолго оставались за решеткой.
Их отпустили, причем каждому было выдано пособие в размере 6 тыс. марок, а «доктор-смерть» Гейнц Баумкеттер даже получил место во одной из немецких больниц.
«Травниковцы»
В конце июля 1944 года в руки СМЕРШа попали документы из освобождённого Майданека и учебного лагеря СС, который размещался в местечке Травники в 40 км от Люблина. Здесь готовили вахманов — охранников концлагерей и лагерей смерти.
В руках СМЕРШовцев оказалась картотека с пятью тысячами фамилий тех, кто проходил обучение в этом лагере. В основном это были бывшие советские военнопленные, которые подписали обязательство служить в СС. СМЕРШ начал поиск «травниковцев», после войны поиски продолжил МГБ и КГБ.
Следственные органы отыскивали «травниковцев» больше 40 лет, первые процессы по их делам датируются августом 1944 года, последние процессы прошли в 1987 году.
Официально в исторической литературе зафиксировано не меньше 140 процессов по делу «травниковцев», хотя Аарон Шнеер, израильский историк, вплотную занимавшийся этой проблемой, полагает, что их было намного больше.
Во время войны
Военных преступников, тех, кто сотрудничал с немцами и был виновен в уничтожении мирных граждан и советских военнопленных советские органы госбезопасности и СМЕРШ начали разыскивать ещё во время войны. Начиная с декабрьского контранаступления под Москвой, на освобожденные от оккупации террритории прибывали оперативные группы НКВД.
Они собирали сведения о лицах, сотрудничавших с оккупационными властями, допрашивали сотни свидетелей преступлений. Большинство переживших оккупацию охотно шло на контакт с НКВД и ЧГК, выказывая лояльность советской власти.
В военное время суды над военными преступниками проводились военными трибуналами действующих армий.
Как в Союзе ловили предателей после Великой Отечественной
Тезис о том, что за каждое преступление бывает наказание, в ходе процессов над нацистскими преступниками был опровергнут самым циничным образом. По протоколам Нюрнбергского суда, 16 из 30 высших руководителей СС и полиции Третьего рейха не только сохранили жизни, но и остались на свободе.
Из 53 тыс. эсэсовцев, которые были исполнителями приказа об истреблении «неполноценных народов» и входили в состав «эйнзатцгрупп», к уголовной ответственности было привлечено только около 600 человек.
Список обвиняемых на главном Нюрнбергском процессе состоял всего из 24 человек, это была верхушка нацистских органов. На Малых Нюнбергских процессах было 185 обвиняемых. Куда делись остальные?
В основной своей массе — бежали по так называемым «крысиным тропам». Главным пристанищем нацистам служила Южная Америка.
В тюрьме для нацистских преступников в городе Ландсберге к 1951 году оставалось всего 142 заключенных, в феврале того же года верховный комиссар США Джон Мак-Клой помиловал одновременно 92 заключенного.
«Блондин , глаза голубые»
Чтобы понимать , насколько кропотливым был этот труд в послевоенное время , нужно представить условия , в которых приходилось работать чекистам: неразбериха с регистрацией и пропиской , отсутствие каких-либо баз данных , даже качественное фото — все еще было редкостью.
Обычно ориентировки на розыск рассылались централизованно для всех местных органов безопасности , но зачастую выглядели они примерно так:
«Алексей. Лет 28 , высокого роста , блондин , глаза голубые. Агент германской разведки. Окончил школу разведчиков в г. Полтаве. Подготавливался к переброске в тыл Красной Армии. При обнаружении арестовать».
Если и указывались фамилии , то они обычно писались в кавычках , ведь не факт , что разыскиваемого человека обнаружат именно под данной фамилией или она изначально верная.
Масштаб противостояния
Только из числа учтенных репатриантов , прибывших на жительство в Алтайский край с июня 1945-го по сентябрь 1947 года было разоблачено и привлечено к уголовной ответственности 18 официальных сотрудников разведывательных и контрразведывательных органов противника. Это были профессиональные шпионы. А еще установили 25 агентов этих органов , 47 карателей и прочих нацистских прислужников. И это только два послевоенных года.
В течение 1948 года Управлением МГБ по Алтайскому краю было найдено 198 разыскиваемых государственных преступников — обученных немецкими разведшколами агентов и прочих пособников фашистов. В 1949 году — еще 42 агента немецкой разведки и 101 изменник Родине. Особым вниманием к розыску государственных преступников была ознаменована работа чекистов и в последующие десятилетия.
Другие истории разоблачений
22 февраля 1947 года был арестован учитель одного из сел Алтайского края. Живя под вымышленным именем , имея на руках фиктивные документы , представитель одной из самых благородных профессий на самом деле являлся предателем , который , будучи военнопленным был завербован немецким офицером для негласной работы по выявлению лиц , занимающихся антифашистской деятельностью в лагерях.
Будущий сельский учитель успешно справлялся с порученным делом — выдавал лиц еврейской национальности , офицеров Красной Армии и тех , кто готовился совершить побег из лагеря. Собранные чекистами доказательства его предательской деятельности не оставили шанса избежать заслуженного наказания.
В апреле 1947 года к уголовной ответственности был привлечен каратель Айфальд , 1921 года рождения. Совсем молодой парень в начале войны , оказавшись на оккупированной немцами территории одного из сел Белоруссии , добровольно поступил на службу в полицию в качестве помощника коменданта , в течение года был переводчиком в районной немецкой жандармерии.
Заслужив доверие оккупантов , он лично участвовал в поимке и расстреле советских партизан , грабеже имущества у мирных граждан. В составе карательного отряда принимал участие в убийстве более 125 человек , поджоге нескольких сел. При допросах с удовольствием избивал арестованных.
С ноября 1943 года и до окончания войны служил в дивизии «СС». За активную деятельность в пользу немецких оккупантов ему было присвоено звание «оберефрейтор», а награда в виде бронзовой медали с гордостью носилась на кителе молодого бойца Рейха. В сентябре 1945 года Айфальд репатриировался в СССР и укрылся в одном из сел Кулундинского района Алтайского края. Но ненадолго. После следствия и суда он отправился отбывать свои заслуженные 25 лет ИТЛ.
А вот каратель Бобровский , уроженец Днепропетровской области , был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Те зверства , которые он творил на территории оккупированной Украины , не оставили ему шанса на снисхождение. Лично арестовывал , допрашивал и убивал советских граждан. Причем , ему не было разницы , кто перед ним — женщина ли , старик ли — удовлетворяя свои садистские желания , Бобровский вешал несчастных в городском парке г. Змиева.
Многие алтайские чекисты , проводившие розыскные и следственные мероприятия сами были участниками ВОВ , своими глазами видели с особой жестокостью убитых фашистами и их приспешниками детей , женщин , стариков , сгоревшие села , угнанных в рабство и заморенных до смерти военнопленных.
Какой должна быть выдержка , чтобы собрав доказательства вины подобных нелюдей , выслушав их личные показания о творимых зверствах , не привести заслуженный приговор в исполнение еще до суда. Сердца были горячими , но голова должна всегда оставаться холодной.
Как убирали поля сражений после Второй мировой войны
Огромное количество единиц техники и вооружения сопровождают любую войну. не исключением стала и Вторая мировая, где захват трофеев и уборка полей сражения был поставлен на поток. Как же это происходило?
Одной из причин того, почему поля сражений не были завалены техникой и оружием являлось то, что все союзники. кроме США, вполне официально расходовали захваченные трофеи противника в своих целях. Первыми преуспели в этом немцы, их формальное Beutewaffe (буквально «добыча») — есть не что иное, как сбор и перепрофилирование трофейного оружия.
Первым этим вопросом серьезно занялся майор Альфред Беккер, командир 200-го штурмового орудийного батальона 21-й танковой дивизии. Он, волнуясь о судьбе захваченного оружия, которое чаще всего растаскивали в качестве личных трофеев, либо просто сталкивали в реки и овраги, расчищая дороги, создал центральный офис для каталогизации, сбора и модификация оружия союзников. Он был расположено на бывшей фабрике Hotchkiss под Парижем. После того, как Эрвин Роммель встретил Беккера и был впечатлен, это специальное усилие получило официальное разрешение как Baukommando Paris (Paris Building Command). Беккер разработал не менее 25 различных модификаций транспортных средств союзников, включая французские корпуса с чехословацким оружием.
Чехословацкая противотанковая пушка ?koda A6 в немецком корпусе, установленном на французском корпусе Renault R35, творение Беккера
Каталог охватывал все — от пистолетов до истребителей с официальным кодом в системе Waffenamt — например, FK-288 ® (советская противотанковая пушка ZiS-3), SIGew-251 (a) (американская винтовка M1 Garand) и Sd.Kfz 735 (i) (итальянский танк Fiat M13 / 40) и т.д.
После вторжения в СССР использование захваченного оружия уже стало само собой разумеющимся — фото немецких солдат с нашим ППШ можно во множестве встретить в разных источниках
Помимо захвата оружи победившей стороной, главным для каждой из воюющей стороны было сохранение собственного вооружения
Для этого в каждой армии были созданы специальные подразделения по ремонту и восстановлению, специализирующиеся на получении спасательного оборудования с полей битвы. Советские технические части умудрялись даже отбуксировать в темноте подбитые танки и прочую технику на свою территорию, где и занимались ее ремонтом в минуты затишья.
M32 является хорошим примером транспортного средства Второй мировой войны, предназначенного для восстановления и буксировки разбитых танков
Основанный на шасси танка M4 Sherman, он имел 30-тонный подъемный кран с А-образной рамой и фронтальную лебедку.
Тягач выпускался Харьковским паровозостроительным заводом с 1939 г. Кабину использовали от грузовика «ЗИС-5», предварительно переоборудовав и расширив. На кузов устанавливался съемный брезентовый тент. В качестве топлива могло применяться: дизтопливо, газойль или смесь моторного масла с керосином. Захваченные Вермахтом тягачи использовались под обозначением «Gepanzerter Artillerie Schlepper 607®». Всего было выпущено 1123 машины
Артиллерийский тягач Т-26Т
M26 перемещает восстановленный Jagdtiger в оккупированной Германии в конце Второй мировой войны.
На фото китайский военнослужащий держит в руках спасенные винтовки Арисаки Тип 38 и пулемет Намбу Тип 11. После окончания Второй мировой войны, а затем и по окончании гражданской войны в Китае КНР все еще использовала бывшее японское оружие в 1950-х годах.
M4 Sherman, выпущенный в 1942 году
После 1944 года, когда войска продвинулись ближе к германии, были созданы специальные подразделения по очистке полей сражений
Танки, другие транспортные средства и артиллерия сначала перемещались в основные сборочные пункты, которые были разминированы и очищены от НРБ (неразорвавшихся боеприпасов). Находились они, как правило, на железнодорожных подъездных путях, на мощеных дорожных развязках и т. д. Оттуда материал разделялся по типу, весу, уровню повреждения и т. д. и отправлялся на «разборки».
На фото немецкие танки Hetzers убранные с проезжей части вскоре после капитуляции Германии в мае 1945 года. Позже эти транспортные средства будут перемещены в пункт первичной сборки, а затем на разборку.
Основной сборочный пункт на северо-западе Франции в конце 1944, немецкая техника ждет отправки на разборку
Танки M4 Sherman ожидающие разборки — работающие агрегаты отправлялись на гражданские нужды, остальное резалось и переплавлялось
Склад захваченного оружия в Антверпене, Бельгия, в конце 1945 года.
На переднем плане британские 17-фунтовые полевые орудия, за ними различные американские машины и немецкая артиллерия. Это оборудование было собрано для отправки через Ла-Манш для дальнейшей утилизации в Великобритании.
Коллекция Rakatenwerfer 43s, собранная для отправки в СССР
Сборные стальные коврики после войны использовались для постройки взлетных полос, ограждений, укрепления дорог
Рейхстаг и неубранная техника, 1948 год
Обрезанные крылья люфтваффе — куча близ Ганновера, осень 1945 года. Собрана со всей северо-западной Германии и Дании и отправлена в Великобританию для переработки
Овцы пасутся под разрушенным Fw-190 под Нюрнбергом летом 1946 года
Танк «пантера» на полях германии, 1947 год. местные жители сняли все, что можно было снять, включая гусеницы. Остался лишь остов.
Многие самолеты в целях безопасности были просто сожжены. На фото 200 японских военных самолетов были сожжены Корпусом морской пехоты США в конце 1945 года на авиабазе Омура в западной части Кюсю.
Немецкие рабочие в противогазах люфтваффе выкачивают горчичный газ из газовых бомб Люфтваффе
Фейхт близ Нюрнберга — централизованный объект для уничтожения химического оружия путем сожжения. На нем работали пленные немцы, многие их которых умерли от отравления
Химическое оружие, к сожалению, уничтожали и путем сброса в океан
Разбитый крейсер IJN Tone, который был потоплен в Ита-Джиме летом 1945 года, был поднят в 1947 году, отбуксирован в Куре и сдан на слом в 1948 году. Это был последний сломанный военный корабль IJN весом более 3000 тонн.
V?lker Radioger?t (Народный радиоприемник) был изготовлен Huth-Apparatebau в оккупированной Германии под наблюдением союзников в конце 1940-х годов. Это был дешевый гражданский радиоприемник, который перерабатывал компоненты немецких военных радиостанций времен Второй мировой войны.
Контр-адмирал советского флота Крылов благодарит водолаза за расчистку реки Шпрее в центре Берлина на фоне Рейхстага, в 1945 год
Огромный объем работы, включая разминирование полей, создал новый модный бум — поездку во Францию, где на полях сражений даже спустя год еще оставалось множество техники на медовый месяц и фотографирование на фоне техники
Спецшкола под Берлином
В звании лейтенанта , окончив в июне 1941 года Тамбовское кавалерийское училище им. Первой Конной Армии , Порывайло отправился на фронт. Уже через месяц , в боях на территории Белоруссии был ранен и попал в плен.
В мае 1942-го он был отобран немцами в числе других военнопленных , имеющих высшее и среднее образование для обучения в «Аусбильдунгс лагере» — располагающейся в Берлине специальной школе по подготовке фашистских агентов-пропагандистов , которые могут быть использованы в качестве вербовщиков в тогда еще только организуемую немцами так называемую «Русскую Освободительную Армию».
Решение обучаться Порывайло принял добровольно. Спустя год интенсивной подготовки , он по собственному желанию направлен в офицерскую школу в Летцен , где готовили офицеров для частей «РОА». Там , чтобы закрепить документально свою верность идеалам Рейха , Порывайло дает расписку-обязательство вести непримиримую борьбу против Советской власти.
Быстро освоив разговорную немецкую речь , он был выпущен досрочно и направлен в расположение войск , заступив на должность помощника начальника штаба. Основной обязанностью Порывайло было вести фашистскую пропаганду среди гражданского населения на оккупированных территориях , организовывать радиопередачи и переброску листовок антисоветского , пораженческого содержания для солдат Советской Армии , находившихся на передовой линии фронта. Не гнушался Порывайло и участием в допросах пленных и перебежчиков.
В апреле 1943 года приказом Власова ему было присвоено звание лейтенанта. В сентябре этого же года Порывайло , попав в аварию на мотоцикле , был направлен на излечение в госпиталь , а оттуда — в запасной полк в Бобруйске. По пути следования к месту , как типичный «шкурник», оценив сложившуюся на фронте обстановку , Порывайло перебегает к партизанам.
При допросе в контрразведке «СМЕРШ» он , используя навыки , полученные при обучении у немцев , скрывает многое из своей биографии. Позже с бахвальством Порывайло заявлял , что от него , как от опытного разведчика ничего никто бы не узнал. Встав в ряды партизанского отряда , Порывайло особо не рвался под пули , а зная , что к нему особое внимание со стороны контрразведчиков , всячески старался не проявить свою предательскую сущность.
Прибыв на постоянное место жительства в Горный Алтай , потеряв бдительность и расслабившись , герой-перебежчик часто привлекал к себе внимание повышенным самомнением , в его рассказах то и дело проскальзывали истории о благополучной жизни в Германии.
Сложно не согласиться , что психика предателя нездорова. И , конечно , та мерзость , которую Порывайло принес в своем мозгу с фронта , проявилась в его произведениях , которые он , самонадеянно , рассчитывая на безусловное признание таланта , отправлял для печати в сибирские издания.
Однако из редакции приходили не восторженные рецензии и хвалебные оды , литературные консультанты изданий в недоумении разводили руками: произведения малозначительны по содержанию , но переполнены гнусностью и «порнографией». Измученный войной народ , которому предстояло по крупицам собирать растерзанную экономику , налаживать мирный быт , не нуждался в очередной порции «грязи» в свой адрес.
Порывайло был приговорен к 25 годам тюремного заключения.
Служил в дивизии «СС». Как алтайские чекисты выявляли и ловили после войны бывших карателей
Вскоре после окончания Великой Отечественной войны на территорию Алтайского края бурным потоком хлынули не только возвращающиеся с фронтов солдаты-победители , но и те , кто совершил самое тяжкое преступление по меркам военного времени — изменил Родине. Используя каналы репатриации , теша себя надеждой на быстрое растворение среди местного населения при помощи фиктивных документов , вчерашние прислужники нацистов устраивались на работу , обзаводились семьями. Они поддерживали легенду , которая помогла при прохождении фильтрационных мероприятий , чтобы ни коим образом не выдать в себе шпиона , предателя или палача.
Мастер слова
Однажды удалось разоблачить и предать суду настоящих мастеров слова , профессионально владеющих всеми приемами ведения войны за умы граждан , которые использовали свой талант на службе фюреру.
Словом можно убить,
Словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать,
И предать , и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить…
Эти слова поэта Вадима Шефнера как нельзя лучше иллюстрируют ту роль , что играли профессиональные пропагандисты на фронте.
Сопоставимые с расходами на вооружение , внушительные средства уходили в фашистской Германии на профессиональную подготовку мастеров слова. Предполагалось , что их оружие — язык и перо — нанесет не меньший ущерб противнику , чем штыки и снаряды. Рейх нуждался не только в землях и ресурсах , требовались миллионы оболваненных рабов , которые в силу своих убеждений не способны к сопротивлению.
Понадеявшись на свой талант , один из таких «певцов Рейха» предполагал удачно продолжить свой жизненный путь в Сибири. И ничего не предвещало иного , ведь демобилизован в запас он был в мае 1945 года как бывший командир взвода партизанского отряда.
Поселившись в живописной местности Горного Алтая , обучаясь на заочном отделении Московского полиграфического института , гражданин Порывайло планировал заниматься сочинительством , ведь он справедливо считал , что накопленный им жизненный опыт вполне предоставляет ему такое право
Но в марте 1948 года он был арестован Управлением МГБ по Алтайскому краю как немецкий агент-пропагандист. И вот что выяснилось.
Читайте также: