Бился в пене параноик как ведьмак на шабаше
Дорогая передача, во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась,
Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил ломая руки краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд,
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колют нам второй укол.
Уважаемый редактор, может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор, ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели, мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет,
А медикаментов груды - мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь - и вдруг Бермуды, вот те раз, нельзя же так.
Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало,
Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков,
Но на происки и вредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов.
Это их худые черти мутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году,
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Но тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
"Развяжите полотенце, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!"
Сорок душ посменно воют, раскалились добела,
Во как сильно беспокоят треугольные дела,
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то, значит: фельдшер, вырви провода.
И что ж, нам осталось уколоться, и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?"
Мы откроем нашим чадам правду, им не все равно,
Мы скажем: "Удивительное рядом, но оно запрещено!"
Вон дантист-надомник Рудик, у него приемник "Грюндиг",
Он его ночами крутит, ловит контру ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
Ну а к нам попал в волнении жутком,
И с номерочком на ноге.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли,
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.
"Что там было, как ты спасся?" - каждый лез и приставал,
Но механик только трясся и чин*рики стрелял,
Он то плакал, то смеялся, то щетинился как ёж,
Он, гад, над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмешь?
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит, надо выпить треугольник, на троих его даешь,
Разошелся, так и сыпет, треугольник будет выпит,
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!
Больно бьют по нашим душам голоса за тыщи миль,
Мы зря Америку не глушим, ой, зря не давим Израиль,
Всей своей враждебной сутью подрывают и вредят,
Кормят, поят нас бермутью про таинственный квадрат.
Лектора из передачи, те, кто так или иначе
Говорят про неудачи и нервируют народ,
Нас берите, обреченных, треугольник вас, ученых,
Превратит в умалишенных, ну а нас - наоборот.
Пусть безумная идея, не рубайте сгоряча,
Вызывайте нас скорее через гада главврача,
С уважением, дата, подпись, отвечайте нам, а то
Если вы не отзоветесь, мы напишем в "Спортлото"!
Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное — невероятное» из сумасшедшего дома — с Канатчиковой дачи
Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.
Вместо чтоб поесть, помыться,
Там это, уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экранов собралась.
Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл —
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.
Уважаемый редактор!
Может, лучше — про реактор?
Там, про любимый лунный трактор?
Ведь нельзя же! — год подряд
То тарелками пугают —
Дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают,
То руины говорят!
Мы кое в чём поднаторели:
Мы тарелки бьём весь год —
Мы на них уже собаку съели,
Если повар нам не врёт.
А медикаментов груды
Мы — в унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! И вдруг — Бермуды!
Вот те раз! Нельзя же так!
Мы не сделали скандала —
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало —
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни —
И не испортят нам обедни
Злые происки врагов!
Это их худые черти
Мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году!
Мы про взрывы, про пожары
Сочинили ноту ТАСС…
Но примчались санитары
И зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек —
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы, —
Нам бермуторно на сердце
И бермудно на душе!»
Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела —
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись —
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит —
За спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то — значит
Фельдшер вырвет провода.
И что ж, нам осталось уколоться,
И упасть на дно колодца,
И там пропасть, на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.
Ну, а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?»
Мы откроем нашим чадам
Правду — им не всё равно,
Мы скажем: «Удивительное рядом,
Но оно запрещено!»
Вон дантист-надомник Рудик —
У его приёмник «грюндиг»,
Он его ночами крутит —
Ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком —
И к нам попал в волненье жутком
И с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне,
И сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз:
Сгинул, топливо истратив,
Прям распался на куски,
И двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли,
И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник —
Незакрытый пуп Земли.
«Что там было? Как ты спасся?» —
Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся
И чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся,
То щетинился как ёж —
Он над нами издевался…
Ну сумасшедший — что возьмёшь!
Взвился бывший алкоголик —
Матерщинник и крамольник:
«Надо выпить треугольник!
На троих его! Даёшь!»
Разошёлся — так и сыпет:
«Треугольник будет выпит!
Будь он параллелепипед,
Будь он круг, едрена вошь!»
Больно бьют по нашим душам
«Голоса» за тыщи миль.
Мы зря Америку не глушим,
Ой, зря не давим Израиль:
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят —
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат!
Лектора из передачи
(Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ),
Нас берите, обречённых, —
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну, а нас — наоборот.
Пусть безумная идея —
Вы не рубайте сгоряча.
Вызывайте нас скорее
Через гада главврача!
С уваженьем… Дата. Подпись.
Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем… в «Спортлото»!
Бился в пене параноик как ведьмак на шабаше
Владимир Высоцкий: Письмо пациентов «Канатчиковой дачи»* в редакцию телепередачи «Очевидное – Невероятное»*.
A letter of the “Kanatchikova Dacha” madhouse patients to the program “Obvious is incredible”. Madhouse Lev?l a „Nyilv?nval? – lehetetlen” c. t?v?ad?s szerkeszt?s?g?nek, a Kanatcsikov?i d?cs?r?l
Перевод на английский (translated in English) by HFWR
Перевод на венгерский (tanslated in Hungarian) by Sz?ll?si D?vid
*This is a funny song full of idiomatic and slangy expressions widely used in the contemporary Russian language in every day communication.
“Kanatchikova dacha” (Rus: «Канатчикова дача») is a mad house located in Moscow.
“Obvious is incredible”, or “Evident, but Incredible” (Rus: «Очевидное – невероятное») is an extremely popular Soviet TV programme in popularization of science hosted by the Soviet academic Serhey Kapitsa.
Русский текст со словарём
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся «Канатчикова дача» к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплёл,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
glib talker, trouble-maker
to braid convolutions /to get confused
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Мы устали, хоть кричи.
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То без ножей людей терзают филиппинские врачи.
Ну кой мы в чём поднаторели - мы тарелки бьём весь год,
Мы на них собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды - в туалет, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
to become skilled (at, in)
to know smth inside out/to get one’s hand in
(*here is a word-play: “собаку съел” means 1) idiom, to know something inside out, or 2) to really eat a dog on the plates, because it happens in the madhouse called «Канатчикова дача», “тарелки” here means 1) plates, 2) UFO)
What a life! there you are!
One cannot do such a thing!
Мы не сделали скандала - вожака недоставало.
Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков.
Но на всяческие бредни сети есть у нас и бредни,
Не испортят нам обедни злые происки врагов!
intrigues and nonsense
not to ruin things for smb
Это их худые черти мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про бермудские кошмары сочинили ноту ТАСС,
Но примчались санитары и зафиксировали нас.
skinny devils; to make trouble (Id.)
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Трясся в пене параноик, как ведьмак на шабаше: "Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!"
non-Christians, fanatics
we are hard on hearts and souls/we have Bermudas on the souls and Bermudas on our minds
От наук уставший школьник нёс совсем уж ерунду,
Он говорил, что треугольник – их учитель по труду.
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
to tell the nonsense
to ban/prohibit
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак рукою, значит, фельдшер, вырви провода.
Весь этаж в припадке бьётся.
Нам осталось уколоться и вновь упасть на дно колодца,
как в Бермудах, навсегда.
serpent; to loom (up)
to give a sign;medical attendant
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?"
Мы ответим нашим чадам, откроем правду, им не всё равно, мы скажем: «Удивительное рядом, но оно запрещено!»
А вон дантист-надомник Рудик, у него приёмник "Грюндиг",
Он идёт на дачный прудик, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмоткам и подвинулся рассудком,
И к нам попал в волненьи жутком, и с номерочком на ноге.
in weird excitement
Взволновал нас, Рудик, крайне, он сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, ну как распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
to knock down
to get into
to run out of fuel
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.
polyhedron; hub
"Что там было, как ты спасся?"- Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмёшь!
to ask to smoke; stubs
what to expect!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: "Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!"
Разошёлся, так и сыплет: «Этот контра будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрёна вошь!»
to rear up, sedition man, rebel
to get excited; to spout
Пусть безумная идея, вы не рубите сгоряча!
Вы помогите нам скорее и накажите главврача.
С уваженьем. Дата, подпись. Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в "Спортлото".
Hungarian (Sz?ll?si D?vid)
Письмо пациентов «Канатчиковой дачи» в редакцию "Очевидное и невероятное"
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся «Канатчикова дача» к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться
Вся безумная больница у экрана собралась.
Dear program! On this Saturday, nearly crying,
At Kanatchikova dacha we all rushed for TV set.
And instead of having breakfast, washing, dozing and some dreaming,
All the madhouse came together at the hospital’s TV.
Igen tisztelt t?v?ad?s, most szombaton, szinte b?gve,
T?v? el? rohant minden d?csabeli gondozott,
S ahelyett, hogy mosakodna, sz?rn? mag?t ?s kid?lne,
Ez az eg?sz bolond k?rh?z k?pcs? el?tt szobrozott.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплёл,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Someone spoke being excited, he was sort of a chatterbox, about impotence of science before the mystery of Bermudas.
He was very much determined, he was very much concerned, so the doctors of the dacha give us all the second shot.
A hadar? ?s a z?r?s kez?t t?rve d?rm?g?tt:
Bamb?n ?ll a tudom?ny a Bermuda-rejt?ly f?l?tt.
Az agyakat sz?tvetette, tekerv?nyeket cib?l,
Ez?rt ?jabb injekci?t ad nek?nk a hospit?l.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Мы устали, хоть кричи.
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То без ножей людей терзают филиппинские врачи.
Dear editor! May you talk about a reactor, or our favorite moon tractor? We are ruined, what for more.
We are frightened of the UFOs flying all above our heads, or the healers from Philippines torturing people with their hands
Tisztelt szerkeszt?! Nem lenne egy ?j reaktor jobb t?ma?
Vagy a „Lunohod”, a kedvenc? Hiszen nem korrekt dolog
Fenyegetni t?ny?raljjal, mondv?n, r?pk?d a sok b?na,
?j eb-fejet ugattatni, besz?ltetni a romot…
Ну кой мы в чём поднаторели - мы тарелки бьём весь год,
Мы на них собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды - в туалет, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
We became the experts also and break plates throughout the year
We know them inside out, if a cook does not tell lies.
Pile of drugs are in the basin, if you are not a fool, of course,
What a life! But now Bermudas! One can’t do to us at once!
Mi is ?rt?nk egy ?s m?shoz: folyv?st t?ny?rt t?rdel?nk,
Ett?nk r?luk kuty?t is, ha nem f?llent a s?f nek?nk.
Gy?gyszer doszt van, ?m WC-be sz?rjuk, nem vagyunk h?ly?k,
„Dolce vita” ez, de akkor j?n Bermuda… ?llj, el?g!
Мы не сделали скандала - вожака недоставало.
Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков.
Но на всяческие бредни сети есть у нас и бредни,
Не испортят нам обедни злые происки врагов!
We did not make any row, we were short of a real leader.
Just a few are really crazy, so there’s no leaders at all.
But for all intrigues and nonsense, we have a net and other catchers,
And no enemy can ruin anything for us at all.
Nem csin?ltunk m?gse botr?nyt, hi?nycikk a f?parancsnok,
Kev?s az igazi balh?s, ?gy vez?rek sincsenek.
De nem kell a t?v?-nonszensz, halandzs?b?l itt is van sok,
Ne s?ss?k t?l a lib?nkat gonosz ellendrukkerek!
Это их худые черти мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про бермудские кошмары сочинили ноту ТАСС,
Но примчались санитары и зафиксировали нас.
These are their skinny devils make the troubles all around. This is what Sir Churchill thought many, many years ago.
We have written a TASS note about the Berbudas nightmares,
But the hospital’s attendants came up quickly to fix us.
?rd?geik ber-mut?lnak, nem lesz n?ta, ?n megmondtam,
Mindezt Churchill tal?lta ki m?g kilencsz?ztizennyolcban.
Robbant?sr?l, t?zr?l ?rtunk TASZSZ-nak jegyz?ket magunk,
Az ?pol?k lerohantak, ?gy most fix?lva vagyunk.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Трясся в пене параноик, как ведьмак на шабаше: "Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!"
Those who were so much excited have been tied to their beds. One of our paranoiacs was much trembling like in orgy:
“Undo towels, cruel monsters, you non Christians and fanatics. We have Bermudas on souls and Bermudas on our minds!”
Aki nagyon harcos volt, azt ?gy h?t?hoz kik?t?tt?k,
Epilepszi?s sz?j habzott, b?r fogkr?met nem evett;
„Oldj?tok ki t?r?lk?z?m, ti marslak?, gonosz t?rp?k,
Nem Bermuda, – csuda, hogy m?g lelk?nk ki nem szenvedett!”
От наук уставший школьник нёс совсем уж ерунду,
Он говорил, что треугольник – их учитель по труду.
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Tired from science a poor pupil told the nonsense all day long, He said triangle Bermudas is a teacher from his school.
Even those who have been crazy, getting more and more upset, After that head doc Margulis prohibited to watch TV
Negyven f? hev?lt izz?sig, ?s felv?ltva h?borog,
Felizgatta ?ket ez a h?romsz?glet? dolog!
Szinte mind esz?t vesztette, hogyha nem is volt neki,
Le is tiltotta a t?v?t Margulisz, a f?doki.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак рукою, значит, фельдшер, вырви провода.
Весь этаж в припадке бьётся.
Нам осталось уколоться и вновь упасть на дно колодца, как в Бермудах, навсегда.
Here is he like a cruel serpent, hides a plug behind his back.
Waves his hand to an assistant, it’s a sign to pull wires out .
All the floor is in hysterics. We need a dose to be forgotten
And fall down in the bottom of Bermudas for the life
Ablakn?l ?ll ez a k?gy?, eldugta a csatlakoz?t,
Jelt adott a felcser?nek, z?rja el a k?sz?l?ket.
?gy nek?nk a t? maradt meg, hogy k?vess?k azt a haj?t,
Amely elt?nt Bermud?n?l, s ott lelj?k az ?r?k v?get.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра: "Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?"
Мы ответим нашим чадам, откроем правду, им не всё равно, мы скажем: «Удивительное рядом, но оно запрещено!»
But tomorrow our children will be going to ask:
“Daddies, what were all those doctors saying? Can we trust those PhDs?”
We will give a clear answer, we’ll reveal the truth to them: “Wonder thing is nearly to you, but don’t touch it! Never, please!”
Holnap reggel gyermekeink megk?rdik, ha bej?nnek:
„Apuci, mit mondtak neked eme doktorjel?ltek?”
Nem mindegy nekik a v?lasz, ez?rt mondunk igazat:
Karny?jt?snyira a csoda, de azt n?zn?nk nem szabad!
А вон дантист-надомник Рудик, у него приёмник "Грюндиг",
Он идёт на дачный прудик, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмоткам и подвинулся рассудком,
И к нам попал в волненьи жутком,
и с номерочком на ноге.
Here is Rudik, a home dentist, he has got a radio “Grundig”,
He is going to pick up German radio at a pond.
He was sort of merchant there and became a little crazy,
He’s come to us in weird excitement with a number on his leg.
Rugyik fog?sz, bedolgoz?… Van egy Grundig k?sz?l?ke,
?jjelente csavargatja, „N?met hull?mot” keresi.
Csemp?sz-cuccal ?zletelt ?, jobban kapcsolt az elm?je,
Hozz?nk balj?s d?hvel jutott, s nagyl?bujj?n sz?m volt neki.
Взволновал нас, Рудик, крайне,
он сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, ну как весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Rudik knocked us really down, he has something to tell us, That our scientific liner disappeared from radars,
In the triangle Bermudas it’s torn down into some parts,
Fishermen picked up two brothers from that liner there at once.
Megr?zott a h?r, amivel hozz?nk feld?ltan bej?tt,
Hogy a kutat?haj?nkat elnyelte a h?romsz?g.
Megroppant, az olaj elfolyt, darabokra esett sz?t,
K?t t?rsunkat a hal?szok eszm?letlen mentett?k.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.
Those survived in cataclysm, exist now in pessimism, found yesterday in prism, treated them from diabolism.
Having run away from nannies, a mechanic from that prism
Said Bermuda polyhedron is an open hub of Earth.
?veg alatt hozt?k ?ket tegnap be a k?rh?zba,
Mindegyiket gy?t?rte a bor?l?t?s ?rd?ge,
Elsz?kve az ?pol?kt?l a g?p?sz azt pof?zta,
Hogy a bermudai soksz?g – a F?ld nyitott k?ld?ke.
"Что там было, как ты спасся?"- Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмёшь!
“What has happened, how’d you survive?” – everybody bothered him.
He could only tremble worried asking somebody for stubs.
He was crying, he was laughing, he was aggressive sometimes. He was kidding, simply crazy, simply mad, what to expect!
„Mi t?rt?nt ott, hogy ?sztad meg?”– faggatt?k a betegek,
De ? csak a fej?t r?zta, l?d?zte a csikkeket.
Hol fels?rt, hol felnevetett, berzenkedett, mint a s?n.
G?nyolt minket, de mert bolond, szerintem ez nem is b?n!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: "Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!"
Разошёлся, так и сыплет: «Этот контра будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрёна вошь!»
A former rebel alcoholic burst out shouting and crying:
“We should drink this trigon out. And to share it with three!”
He kept saying: “We will drink it, f**** trigon will dry out,
May it be parallelepiped, or a circle, let it off”.
Sz?lt egy r?gi pi?s, aki szeret balh?t provok?lni:
„Igyuk ki a h?romsz?get, h?rman egyen osztozunk!”
Begurulva egyre mondta: „Ess?nk neki, nincs mit v?rni!
Lehet t?lem t?glalap, k?r, de vele mi kitolunk!”
Пусть безумная идея, вы не рубите сгоряча!
Вы помогите нам скорее и накажите главврача.
С уваженьем. Дата, подпись. Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в "Спортлото".
This may be a mad idea, don’t tell it like it is!
Our head doc should be punished, thus you’ll help us do it, please.
Yours sincerely. Date, signature. …Answer us asap, and if… If you don’t call us quickly, we will write to “Sportloto”
Канатчикова дача
Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.
Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.
Говорил,ломая руки,
Краснобай и баломут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплел,
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.
Уважаемый редактор!
Может, лучше - про реактор?
Про любимый лунный трактор?
Ведь нельзя же - год подряд
То тарелками пугают,
Дескать, подлые,летают,
То у вас собаки лают ,
То руины говорят.
Мы кой в чем поднаторели:
Мы тарелки бъем весь год,
Мы на них собаку съели,
Если повар нам не врет.
А медикоментов груды-
В унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! И вдруг - Бермуды!
Вот те раз!Нельзя же так!
Мы не сделали скандала,
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало-
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни-
Сети есть у нас и бредни-
Не испортят нам обедни
Злые происки врагов!
Это их худые черти
Бермутят воду в пруду,
Это все придумал Черчилль
В восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары
Сочинили ноту ТАСС-
Тут примчались санитары,
Зафиксировали нас.
Тех,кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек.
Бился в пене параноик,
Как ведъмак на шабаше:
(Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы!
Нам бермутарно на сердце
И бермутно на душе!)
Сорок душ посменно воют,
Расскалились добела-
Вот как сильно беспокоят,
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись -
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.
Вот он,змей,в окне маячит,
За спиною штепсель прячет,
Подал знак ком - то - значит,
Фельдщер вырвет провода.
Что ж,осталось уколоться
И упасть на дно колодца,
И пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах,навсегда.
Ну,а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
(Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?)
Мы откроем нашим чадам
Правду - им не все равно:
(Удивительное рядом,
Но оно запрешено).
Вон дантист - надомник Рудик -
У него приемник (Грундик),-
Он его ночами крутит:
Ловит,контра.ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком
К нам попал в волненье жутком
С номерочком на ноге.
Он вбежал, взволнован крайне.
Сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив,
Весь распался на куски,
Двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли,
И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник -
Незакрытый пуп Земли.
(Что там было? Как ты спасся?!)-
Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся
И чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся,
То щетинился,как еж,-
Он над нами издевался,
Сумашедший, что возъмешь!
Взвился бывший алкоголик,
Матерщинник и крамольник:
(Надо выпить треугольник,
На троих его даеш!)-
Разошолся, так и сыплет:
(Треугольник будет выпит,
Будь он параллепипед,
Будь он круг едрена вошь!)
Больно бъют по нашим душам
(Голоса) за тыщи миль.
Зря (Америку)не глушим,
Зря не давим (Израиль).
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят-
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат!
Лектора из передачи
Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ!
Нас берите, обреченных-
Треугольник вас, ученых
Превратит в умалишонных,
Ну, а нас - наоборот.
Пусть безумная идея,
Не рубайте сгоряча,
Вызывайте нас скорее
Через гада главврача.
С уваженьем, дата подпись,
Отвечайте нам, а то
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем в "Спортлото".
История создания песни: Хотелось бы поведать миру об истории появления одной из самых, по мнению автора, популярных песен В. С. Высоцкого. Сразу нужно оговориться, что ни у массы исследователей его таланта, ни у его друзей и близких, не найдётся сведений о том: где, когда и что послужило толчком для создания данной песни.
У этой песни существует несколько названий, тут: и «Бермудский треугольник», и «Канатчикова дача», но наиболее часто повторяемое, и правильное – это «Письмо в редакцию телепередачи «Очевидное – невероятное» из сумасшедшего дома».
Однажды, во время объявления песни, Владимир Семёнович потом сам себя поправил: «Сумасшедший дом… называется «Канатчикова дача».
С 1922 года до 1994 года Московская психиатрическая клиническая больница № 1 носила имя П. П. Кащенко – в честь главного врача, работавшего в больнице на протяжении четырёх лет (в первом десятилетии прошлого века); в народе её просто звали «Кащенко» или «Канатчикова дача», по имени купца Канатчикова, у которого был куплен земельный участок для строительства столь нужной клиники для столицы.
Слишком много личного у Высоцкого сошлось клином именно на этом заведении, поэтому сам Бог велел, чтоб укороченное название песни зашагало по Союзу и за его пределами.
Благодаря многочисленным рассказам пациентов о психбольнице, слово «Кащенко» стало именем нарицательным, означающим сумасшедший дом, в быту – психушку.
По всей вероятности, именно в «Кащенке», бывшей на слуху у московского обывателя, происходят события, описанные в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», как клиника профессора Стравинского, куда были определены для лечения Мастер и Иван Бездомный.
Что греха таить, но В. Высоцкий несколько раз лежал в психушках по поводу хронического алкоголизма, поэтому ту же «Кащенку» он хорошо знал изнутри. Эти «ходки» также послужили материалом для песни Высоцкого «История болезни» (в трёх частях). В песне «Жертва телевидения» есть строки, пропитанные болью и духом лечебного учреждения подобного типа:
Ну, а потом на Канатчиковой даче,
Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
Я и в бреду всё смотрел передачи,
Всё заступался за Анжелу Дэвис…
Почему-то, с рождения песни, вернее, по мере её распространения на территории СССР, считалось, что «главврач Маргулис» – это и есть главный врач московской психиатрической больницы № 1, персонаж, набравшей популярность, песни «Канатчикова дача».
Марголис, Маргулис, Марголин, а также Маргулян – это фамилия еврейского происхождения. Буквальный перевод с иврита: жемчуг.
Сегодня в «Википедии» сделана запись, утверждающая, что В. М. Морковкин – это и есть тот самый знаменитый вредный врач: «и тогда главврач Маргулис телевизор запретил». И именно это имя занесено в раздел Маргулис.
Литературные персонажи: «Главврач Маргулис» – в 70-хх главный врач московской психиатрической больницы № 1 «Канатчикова дача», персонаж известной песни Владимира Высоцкого «Письмо в редакцию передачи «Очевидное – невероятное».
Поэтому, в силу сложившихся обстоятельств, фамилия академика В. М. Морковкина не только отодвинута Марголисом на второй план, но и несправедливо забыта. Дело в том, что врач, по фамилии Маргулис, никогда не числился в штате Канатчиковой дачи. И именно поэтому в музее психиатрической клинической больницы № 1 им. Н. А. Алексеева нет ни одного упоминания об этом человеке, даже как о пациенте.
Тогда кто же этот таинственный Маргулис?
С 1964 года по 1987 г. знаменитую больницу возглавлял Валентин Михайлович Морковкин, подполковник медицинской службы. Это был известный человек в мире науки, в будущем: доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач СССР, академик АМН СССР, автор множества научных публикаций в «Журнале неврологии и психиатрии».
Однако поговаривают, мол, Валентин Михайлович довольно часто жаловался на тот факт, что популярность в Советском Союзе ему принесли не его заслуги на научном поприще, а безнадежный пациент, которым оказался Владимир Высоцкий: «Сколько всего сделал в области психиатрии, а попал как-то к нам один алкоголик лечиться и прославил меня на весь мир».
Читатель, ты когда-нибудь бывал в психушке?
Не довелось?
А вот В. Высоцкий впервые стал пациентом данного заведения в мае 1964 года. И это в 26 лет? Отчего так рано?! В то время, в творческом багаже артиста ещё не было ни одной значимой театральной роли, а более-менее серьезная песня – «На братских могилах не ставят крестов» только-только пробивала себе дорогу, но и её нельзя было назвать шедевром барда.
Это уже потом (после чистки организма, и реабилитационного периода) будет роль радиста в фильме «Высота» (1967), и песня «Если друг оказался вдруг», написанной под впечатлением душещипательного рассказа Леонида Елисеева о трудных буднях альпинистов.
Конечно, спустя десятилетия, позицию медицинского светила отечественной психологии трудно оспорить. Валентин Михайлович, как профильный специалист, прежде всего, рассматривал Высоцкого через призму пороков тяги к зеленому змию. Шутка ли сказать, но во второй раз актер попадает пред светлые очи доктора с промежутком чуть менее полтора года (ноябрь 1965 г.)! Тут и у несведущего человека сложится объективное мнение о настойчивом пациенте, не говоря уже о бывшем командире разведчиков (имеется в виду Морковкин В. М.). Он говорил то, что всегда полагал нужным озвучить, и врачевал так, как считал нужно было лечить. Однако кандидат медицинских наук не мог предугадать, что молодой певец, зачастивший в его кабинет, взлетит на гребень народной славы, не мог оценить ситуацию, которая со временем сложится вокруг имени артиста, сыграющего роль Гамлета в одном из ведущих театров страны – Театре на Таганке.
Во время своего очередного скитания за регрессом, я обследовался в областной клинике профзаболеваний. В одной палате со мной находился человек из города Снежное (шофёр, возивший тамошнего угольного «генерала»). Именно он вкратце рассказал историю создания Канатчиковой дачи. Правда, стоит заметить: цитаты этой песни В. Высоцкого охватывают довольно большой период истории государства, что само по себе удивительно, если учитывать те условия, в которых она была написана…
По окончании концерта В. Высоцкого в городе Енакиево, несколько человек, в том числе: и певец, и рассказчик, собрались в одной квартире, расположенной в центре города. Данное выступление было финалом гастролей по Центральному району Донбасса. От фанатов скрыться невозможно – слух быстро разошёлся о месте пребывания артиста, поэтому перед домом собралась большая толпа, скандирующая приветствия в адрес кумира.
Высоцкому ничего не оставалось делать, как выйти на балкон (второй этаж) и исполнить несколько песен. После бурных аплодисментов благодарной публики, он откланялся, и вернулся в комнату, где вот-вот должна начаться трапеза, что и было-то естественно: в кои веки Владимир Семенович впервые посетил город, быть может, и в последний раз. Присутствующие с нетерпением ждали начала ужина, ведь в суете и ожиданиях прошёл весь день. На улице, несмотря на то, что дело близилось к вечеру, поклонники всё равно не расходились, а как раз наоборот: толпа медленно увеличивалась, начиная скандировать его имя, в надежде ещё увидеть воочию всеобщего любимца…
Неожиданно отказавшись от предложения занять почетное место за столом, Высоцкий из своего походного саквояжика взял: бумагу, ручку. Усевшись удобнее в уголке дивана, закурил и начал что-то писать, время от времени беря гитару, и подбирая аккорды. Прошло около часа, быть может, чуть более. В квартире соблюдалась тишина, а её хозяин, выйдя на балкон, попросил народ не гомонить, объяснив ситуацию, что и было сделано.
Толпа терпеливо ждала. В квартире, к столу никто не прикасался. Взгляды гостей лишь скользили по заблаговременно налитым рюмкам и нехитрой снеди; они ничего не спрашивали, лишь иногда выходили на балкон покурить.
Чего уж тут неясного? Понятно: Володя творит, и сейчас что-то выдаст новенькое. Но что именно, никто не мог даже и предположить. На улице толпа уже увеличилась в два-три раза, покорно ожидая изюминки нештатного выступления Высоцкого.
И вот Володя наиграно глубоко выдохнул, обвел взором гостей этого дома, и, произнеся: «Мужики, сейчас…», вышел на балкон, а «Канатчикова дача» впервые прозвучала на просторах Союза, но перед жителями ЦРД. И это факт!
Оказалось, что фамилия хозяина квартиры была – Маргулис. Именно обладатель этой фамилии обязан устоявшейся цепочке: «Кащенко» – главврач Маргулис – «…змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет». Так Владимир Высоцкий шутливо увековечил имя радушного енакиевца за хлеб-соль, а мир обрел случай (возможно, единственный), когда, благодаря различным СМИ, строки из фольклора превратились в аксиому.
А если бы Высоцкий нашел нужную рифму, и озвучил настоящую фамилию доктора. Да, «доктор Морковкин» – звучал бы как откровенное издевательство над советской медициной, что, в принципе, соответствовало тематике песен, на всех этапах его творчества. Но озвучивание истинной фамилии врача – свидетельствовало бы о полном распаде внутреннего мира личности автора песни. Ведь тогда нужно быть каким. какой. чтоб сечь руку, вытянувшую певца с того света и подарившую ему еще почти 15 лет жизни служения музе и… Бахусу – жестокой цене за свой талант?
Был ли талантлив Высоцкий?
Безусловно!
Кто может писать в любых условиях души и тела? Случай с Канатчиковой дачей подтверждает: песня была написана на одном дыхании, несмотря на окружающую суету, и редкий шепот по углам – что может быть страшнее для пера?! И кто сумеет написать песню иль рассказ за час с небольшим, и так, чтобы более не возвращаться к затронутой теме? Только одаренный человек! Правда, талант его может двояко использоваться…
Есть шансы на то, что данная версия появления на свет этой песни приемлема и имеет право на жизнь, потому как иной нет, а человек, рассказавший её, внушал исключительное доверие.
P. S. Оценив и взвесив тот путь, которым шла моя бывшая Родина, ту атмосферу, в которой нам пришлось жить, в течение последних десятилетий, возникает вполне закономерный вопрос: «Почему мы так живем?». К сожалению, лишь приходят на ум строки из «Канатчиковой дачи», дающие ответ:
- Мы не сделали скандала – нам вождя недоставало,
Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков…
Николай Гринев, 23.07.2011 Информация: Перед своим выходом на сцену мэтр признался, «жил в эпоху Высоцкого». И что в первые услышал песню Высоцкого в 1975 году, на пляже. Это была «Канатчикова дача». Композиция так понравилась Градскому, что он прокрутил ее на магнитофоне несколько десятков раз, и так выучил ее слова. И вот через 42 года Александр Борисович впервые исполнил в концерте так поразившую его в молодости мелодию.
Просто реклама и хотя музыка здесь не причем скачать бесплатно CD online
Телевидение потеряло остатки лица. Непонятно, кого эта организация представляет. Какую музыку, какой народ. Чему она хочет даже не научить — учить не должно. Но если посмотреть ТВ, непонятно, есть здесь вообще культура или только этот балаган неучей и невежд. Подробнее
Читайте также: